Полный фанф. По-моему оочень тревожный Оо

1.
«...I can't feel my senses,
I just feel the cold.
All colors seem to fade away;
I can't reach my soul...»
Чёрные тучи за окном... Ветер, гоняющий по пустым ночным улицам опавшую листву... Глухой стук крупных капель дождя, оставляющих за собой на стекле тонкие мокрые дорожки – точь-в-точь как слёзы на моих щеках...
Всё заморожено, всё застыло... Так заморожен и я.
Так заморожены все мои чувства гордости, справедливости... Так заморожен мой разум, последние частички моего инстинкта самосохранения... Всё заморожено тобой, твоим давлением, твоим влиянием... И моей любовью к тебе.
Когда это началось?..
Думаю, однозначно я уже не найду ответа на этот вопрос.
Ты был для меня всегда самым дорогим, самым любимым, самым родным человеком – моим близнецом, частичкой меня, второй половиной моего сердца.
И всего лишь через 17 лет нашего совместного существования плечом к плечу я понял, что за моим напускным самовнушением о том, что ты для меня – всего лишь брат, я скрывал сам от себя пульсирующую правду о том, что каждую ночь по ночам ты приходишь ко мне во снах отнюдь не в образе привычного близнеца, что общий процент моих мыслей и фантазий с тобой в главной роли давно зашкалил за сотенную отметку...
Но почему-то в моём признании, к которому я готовился ровно месяц, как прилежный ученик, коим никогда не бывал, заучивая про себя нужные фразы и оттачивая до автоматизма всю технику движений и мимики, ты не нашёл ничего привлекательного для себя. И слова, брошенные тобой как бы невзначай на выходе из моей комнаты, казалось, навсегда засели мне в память своим ужасным содержанием:
- Билл, а какие у меня перспективы отношений с тобой?.. – Ты ухмыльнулся, открывая дверь, и даже не обернулся в мою сторону, - Милый, я не хочу отсиживать срок за инцест...
И потянулись дни, как принято говорить в таких случаях...
Была затяжная депрессия, было лечение, тщательно скрытое от пронырливых репортеров, было выплакано море слёз, было убито несколько тысяч нервных клеток, были скурены сотни сигарет...
Но всё это не восстанавливало, а лишь разъедало и без того сомнительную структуру моего «я». Я перестал бороться за себя, я просто существовал, был жертвой обстоятельств и собственной депрессии... Я стал заморожен. Заморожен собственными чувствами к Тому, не желающими утихать, а с каждым днём приносящи
ми всё больше боли и страданий...
Я отвернулся от окна, смахивая ладонью давно ставшие привычными слёзы, и направился к кровати. Бесшумно опустился на мягкий плед, раскинул руки в стороны и прислушался к тишине, царившей в нашем с тобой доме.
Тишина... Как давно я научился её слушать?
Наверное, с тех пор, как ты начал вести образ жизни, известный только тебе.
Ты мог не появляться дома сутками, и даже неделями, совершенно не беспокоясь обо мне, не беспокоясь ни о чём, кроме своих потребностей... А я всё так же ждал. Ждал тебя каждый день, каждую минуту, каждую долю секунды... Ждал, как верный домашний пёсик, сидел у твоей двери, моля Бога о том, чтобы с тобой всё было в порядке...
А ты приходил, запирался у себя и даже не интересовался мной... Иногда мы встречались взглядом во время случайных встреч в коридоре или на кухне, и твои глаза не выражали ничего, кроме глубочайшего чувства безразличия... Я глубоко вздыхал и опускал взгляд в пол, стыдливо заливаясь краской, сам не зная, отчего...
И опять уходил к себе, стоял у окна, смотрел на небо и мечтал о том, что когда-нибудь мы всё-таки будем вместе...
2.
«...I try to feel the pain,
But it keeps me in this circle.
I don't wanna get away
Cause you're here with me...»
За дверью послышались шаги. Я взглянул на часы – 2.40 ночи. Внезапно тишину дома нарушил громкий и даже слишком пьяный голос Томаса:
- Билл!!! – я, не веря своим ушам, высунулся из-под одеяла и резко сел на кровати. Крик повторился, только на этот раз уже с более надрывными и требовательными интонациями в голосе брата.
Я поднялся и несмело пошёл к двери, совершенно не осознавая, зачем и что я сейчас собираюсь делать. Вся обида и унижение, которые «дарил» мне Томми все эти дни пошлее нашего разговора, куда-то ушли, испарились... Просто исчезли.
Я осторожно постучался и толкнул дверь в комнату Тома.
- Пришёл?.. – он даже не посмотрел на меня, продолжая разглядывать что-то интересное на потолке, развалившись на кровати.
- Да... – прошептал я, дрожа от волнения, накрывшего меня с головой.
- Ну, как поживаешь?.. – он опять глупо похихикал, силясь принять сидячее положение. – Что, совсем забыл уже про свою любовь к ненаглядному брату, а?.. – он расхохотался.
- Нет, Том... Не забыл... – тихо ответил я.
- Да ты не шутишь?.. – он жестом показал мне подойти к нему. Я на негнущихся ногах подошёл к Тому и сел на пол около его кровати.
- Да, Том?..
- Я должен тебя ударить.
- Почему?.. Что я сделал?.. – я ничего не понимал.
- Потому что это моё желание, а ты должен его исполнять, каким бы оно не было... Ты же любишь! – брат нарочито жеманно растягивал слова. Он замахнулся и резко влепил мне пощёчину... Голова безвольно мотнулась в сторону от удара такой силы, и я схватился за щёку.
Но сейчас мне было всё равно... Главное быть хотя бы рядом с ним.
Я так и сидел перед Томом, опустив глаза в пол, чтобы он не видел моих вмиг заслезившихся глаз. Он протянул руку и погладил меня по голове:
- Хороший мальчик. Ты сразу всё пон
имаешь... – его язык нещадно заплетался под действием алкоголя. – А теперь исполни ещё одну мою просьбу... На этот раз это будет просьбой, да... Но обязательной для выполнения.
- Что, Том?.. – всхлипнул я и посмотрел ему прямо в глаза.
- Удовлетвори меня. Рук пока будет достаточно. Я слишком давно не имел подобающей разрядки... А ты, я знаю, сделаешь это с превеликим удовольствием...
Я неспешно положил ему дрожащие ладони на грудь и медленно повёл вниз, всё ещё не веря тому, что я сейчас буду делать... Вот так сбываются мечты... Мечты, в какой-то мере казавшиеся нереальными...
Том лёг поперёк кровати, полностью предоставляя своё тело в моё распоряжение. Я задрал его футболку до шеи, продолжая ласкать своими нежными ладонями его загорелую кожу, накачанный пресс и успевшие напрячься соски.
Я приблизился своими прикосновениями к джинсам Тома и начал расстёгивать ширинку, чувствуя под ней уже отвердевшую плоть брата... Наконец я спустил его широченные джинсы до колен, припадая поцелуями к нежной коже внизу живота Тома, совсем рядом с резинкой его белых боксеров. Я целовал его неумело, целовал в первый раз, целовал, медленно сгорая от страсти, съедающей меня изнутри и выпирающей снаружи чуть ниже пояса...
Наконец я взялся пальчиками, отчаянно не желавшими слушаться меня, за резинку его боксеров и медленно потянул вниз, обнажаю такую желанную для меня часть Тома...
Я избавил от нижнего белья его изнывающий от напряжения член, который сначала показался мне просто огромным... Но ничего желаннее в жизни я пока не видел – впечатляющие размеры, чуть выпирающие и пульсирующие под каждый моим даже лёгким прикосновением венки, слегка воспалённая головка, буквально истекающая смазкой... Я непроизвольно застонал при виде этого и прижался щекой к Томиному достоинству, опуская вторую ладонь на свой пах, сжимая член через джинсы...
- Детка, не заигрывайся... Я же сказал, только руки... – откуда-то сверху прошептал Том срывающимся от желания голосом и нетерпеливо задвигал бедрами навстречу моим крепко сжатым пальчикам.
Несколько привычных движений, и я почувствовал, как член брата буквально пульсирует у меня в руках и вот-вот готов излиться.
Не помня себя, я быстро прислонился губами к головке его члена, и в следующее же мгновение уже глотал тёплую густую сперму брата, получая от этого безумное, даже в какой-то мере эстетическое удовольствие...
- Ах, ты, маленькая сучка!.. – задыхаясь от резкого оргазма, проговорил Том, - Ты пошла против моего желания!.. – он поднялся и схватил меня за волосы, оттянув назад. – Я же сказал – только руки!.. Только руки, Билл!..
- Мне всё равно... – я глупо улыбался, всё ещё чувствуя себя самым счастливым человеком в мире... Единственное что возвращало в реальный мир – это всё усиливавшаяся тяжесть в паху, переходящая постепенно в боль, и всё так же усиливающаяся хватка Тома...
- Да как ты посмел?.. – расхохотался брат, одним движением закидывая меня на кровать. Я молча смотрел на него из-под полуопущенных ресниц.
- Где
ты этому научился, шлюшка?.. – снова пощёчина, но уже по другой щеке... – Где, я спрашиваю?! – ещё одна... Я даже не пытался уворачиваться и прекращать это безумие своего родного брата-близнеца, совершенно не чувствуя боли от его совсем не шуточных ударов.
- Нигде... – тихо вымолвил я. – Я всего лишь люблю тебя...
- ЗАТКНИСЬ!!! – Том заорал, зажав уши руками. – Никогда, слышишь меня, никогда не говори этой фразы, ты понял меня?! – Он схватил меня за горло. Дыхания катастрофически не хватало, но я продолжал глупо улыбаться, рассматривая его перекошенное от ярости лицо.
- Хорошо, не буду. – Он немного ослабил хватку. – Но правдой от этого это фраза быть не перестанет, Том... – я и не заметил, как из уголков моих глаз синхронно поползли две мокрые солёные дорожки.
- Не смей плакать, сука!.. НЕ СМЕЙ!!! – опять заорал Том, слезая с кровати.
- Я не могу... – я потянулся вслед за ним, хватая его за руку...
Том присел на колени, приблизившись к моему лицу и опять схватив за подбородок, и злобно прошипел:
- Перестань играть передо мной! Я получил от тебя всё, что я хотел! Теперь отвали от меня до того момента, пока ты мне не понадобишься, и я сам тебя не позову! Ты понял меня?! – мне казалось, что ещё одно усилие, и он точно сломает мне челюсть.
Я кивнул, и он отшвырнул меня от себя, напоследок пнув ещё и ногой по рёбрам, и моментально скрылся за дверью комнаты.
Прошёл час, а я так и лежал на холодном полу комнаты Тома, принимая на себя весь сквозняк от настежь открытых окон, свернувшись в клубок, и тихо плакал, плакал без слёз... Потому что их уже не осталось.
Опять я остался один, даже даря всего себя, предлагая ему свои сердце и душу...
Никому не нужный, всеми презираемый Билл, который всего лишь полюбил...
Полюбил запретной любовью.

3.
«...Open my grave and let the sun shin in.
I am just a Lost Soul...
Help me to grow, show me the way
The way into your heart...»
Так проходил день за днём – в бессвязных мечтаниях, фантазиях и их контрастах с серой реальностью... Наверное, я слишком утрировал, но мир для меня сузился до размеров той самой комнаты Томаса, в которой я ещё раз попробовал довериться ему, а он второй раз отверг меня, унизив самым ужасным способом и заставив вновь почувствовать всю ту боль первого разочарования...
Так бы и продолжалась моя неспешная жизнь, пока, в один «прекрасный» день, я не услышал снова пьяное, несвязное, но громкое и требовательное «Билл!» из комнаты брата...
«Всё же хуже уже не будет...» - подумал я, как законченный пессимист, и, три раза глубоко выдохнув, зашёл в комнату Томаса.
- Долго ты... – Том стоял спиной ко мне, что-то заинтересованно разглядывая в открытом окне.
- Извини, я... – начал было на ходу выдумывать я оправдание.
- Хватит... Мне не нужны твои пустые слова... Моё тело опять хочет сблизиться с твоим телом... И, я думаю, этого объяснения тебе должно быть достаточно. – Жёстко произнёс Том сквозь зубы.
- Я так и понял... – едва слышно прошептал я в пустоту.
Брат резко разв
ернулся, подошёл ко мне и порывисто обнял за плечи. Его губы сначала нежно, а потом всё более требовательно заскользили по моей шее, руки нетерпеливо сжимали плечи, и я начал невольно дрожать под его грубыми прикосновениями, собственническими обжиманиями без капли ласки или, хотя бы, нежности.
- Том... – жалобно пропищал я. – Том, можешь хотя бы поцеловать меня?..
- Билл... – Том мягкими подталкиваниями направлял меня по направлению кровати, попутно пытаясь избавиться от узких джинс, обтягивающих мои бёдра.
Уже через несколько секунд я ощущал обнажённой спиной холодный шёлк простыней на его кровати, возбуждаясь всё больше и больше...
Я почувствовал, как сильные руки приподнимают меня за бёдра и, наконец-то, освобождают от джинс, хоть немного облегчая участь моего вставшего достоинства.
- Хочу тебя... – прошептал я, спиваясь ногтями в его спину.
Ладони, скользившие по моему телу, губы, уверенно уворачивающиеся от хотя бы мимолётного поцелуя и хриплое дыхание доводили меня чуть ли не до пика наслаждения, если бы не то тепло, которое уже до боли сконцентрировалось внизу живота.
- Томми... Люблю тебя... – забывая о данном брату несколько дней назад обещании, выдохнул я.
- ЗАЧЕМ?!!! – Том резко поднялся и навис надо мной. – Зачем ты опять всё портишь?!!! – казалось, сейчас я мог опьянеть всего лишь от запаха алкоголя, исходящего от Тома.
- Прости меня... – жалобно, почти неслышно.
- ТВАРЬ!!! Я ненавижу тебя!.. Ненавижу, сука!!! – брата даже перекосило от злости. – Ты за всё у меня получишь сейчас... – пробормотал он, направляясь куда-то в сторону шкафа. – Ты за все мои истрепанные нервы и потерянную репутацию получишь... Получишь, сволочь...
Я закрыл глаза, ожидая сейчас всего, чего угодно – жара карающего огня, льда несбывшихся желаний, вакуума своих страданий... Наверное, в этот момент я даже перестал дышать, мысленно благодаря Бога за эти несчастные секунды настоящего человеческого возбуждения.
Резкий свист и жгущий удар по рёбрам заставил меня закричать в голос от смеси боли и неожиданности. Я так и не открывал глаза.
- Смотри на меня, смотри, дрянь!.. – ещё один удар. Том снова замахнулся на меня, когда, наконец, я осмелился посмотреть на него... Мне ничего не оставалось, кроме как беззвучно прошептать, давя в себе подступающие к горлу слёзы:
- За что, любимый?.. – наверное, я действительно уже давно сошёл с ума...
- За что?! – ещё один удар плёткой по обнажённой груди, на мечте которого тут же появился красноватый след. – Ты ещё спрашиваешь за что?! – Том с силой поднял меня и перевернул на спину. – Ты же хотел?! Ты же сам хотел чтобы я трахал тебя!!! Чтобы я трахал тебя каждый день, каждый час?! Ты получишь это, сука! Ты запомнишь свой первый секс навсегда, это я тебе обещаю... – я почувствовал, как Томас начинает избавлять меня от боксеров, и, наверное, только сейчас до меня дошёл смысл происходившего...
Слёзы хлынули из глаз неудержимым потоком, и, единственное, что я мог сейчас произнести – это всего лишь беспомощное «не
надо...»

- Надо, Билл... Тебе надо... – ещё один обжигающий удар и следом прикосновение чего-то горячего, будто бы огня.
- Том, нет... – ставит меня на колени. – Том, пожалуйста... Том, ты же мой брат... Том... – мои еле слышные стоны...
- Нужно было раньше об этом думать, Билл!.. Раньше!!! – берёт мои запястья и двумя щелчками пристёгивает руки к спинке кровати, – теперь ты никуда не убежишь...
Мгновенная боль, разорвавшая меня на части изнутри, дала понять, что Том начал всё-таки вторгаться в моё обессиленное тело, совершенно не заботясь о таких мелочах, как растяжка, как предупреждение...
Каждое его движение во мне отдавалось всего лишь безумной болью и звучным шлепком по всем оголённым частям моего тела, до которых Том был в состоянии дотянуться...
Я различал лишь только бесконечные капли моих слёз, падающих на подушку и горячую кровь, стекающую по моим бедрам...
- Том, остановись, я прошу тебя!.. – крик из последних сил, крик, переполненный слезами и отчаяньем...
- Ненавижу тебя, сука...- Пьяная ругань и ещё одно полосование измученной кожи... - Получи!.. – толчок, совершённый Томом в завершение всего этого спектакля, видимо, был такой силы, что мой организм его не выдержал, и я просто провалился в незнакомое, липкое и тёмное забытье...
4.
«...Sparkling angel, I couldn't see
Your dark intentions, your feelings for me.
Fallen angel, tell me why?
What is the reason, the thorn in your eye?..»
Холодное белое сияние...
Наверное, так и выглядит конец – конец жизни, конец вселенной, конец разума...
Я ощущал себя всего лишь невинным ангелом, в котором даже сейчас, в каком-то другом измерении пульсировала непередаваемая боль от того, что сотворил со мной родной брат... Это не забывалось, это не стёрлось из моей памяти даже после сильнейшего морального и физического ада, что я пережил... Пережил ли?
Я открыл глаза, будто резко выныривая из ярко-белого океана своей свободы и размеренности в черную, тихую, пропитанную болью реальность.
Я лежал в своей кровати. Судя по темноте в комнате, была ночь... Хотя, в последнее время все мои воспоминания ассоциируются именно в этой окружающей меня, порой пугающей чернотой...
В голове нещадно что-то ныло и звенело, не давая возможности даже мыслить. Я только попытался пошевелиться, как тело отозвалось ужасной болью, похожей на ту, когда в твоё тело вонзаются тысячи маленьких иголок, задевая все болевые точки...
Я слегка повернул голову и только сейчас заметил тёмную фигуру, сидящую на краешке кровати.
Даже в таком ужасном физическом состоянии мой фанатизм, моя безумная любовь дали о себе знать, и сердце всё так же забилось в ускоренном темпе, как тогда, когда я ожидал увидеть Томаса рядом с собой... Надеялся.
- Том?.. – тихо, еле слышно...
- Билл... – слёзы. В твоём голосе слёзы... Почему?
Воспоминания, нахлынувшие разом, заставили меня сжаться, как от очередного удара, заставили вновь пережить всю ту пытку за несколько мгновений...
- Билл... Братик мой... – Томас уже рыдал в голо
с, падая передо мной на колени и хватая за руку. – Я знаю, что ты не простишь, никогда не простишь... Я знаю, простить можно всё, но не такое... Билл... Я чуть тебя не потерял, Билл... – он покрывал поцелуями мою наполовину перебинтованную ладонь.
- Том, я не... Том... – он не давал мне вставить даже слова.
- Билл, да посмотри, что я сделал с тобой?! – братец взревел так, что, казалось, в соседних домах проснулись все, кто только можно.
И только сейчас я опустил голову вниз: вся грудь, спина, шея, руки были перебинтованы толстыми слоями бинтов, пропитанных какой-то мазью... Я поднял ладонь и дотронулся до щеки – сразу же поморщился от острой боли раздражённой ссадины. Хорошо же он меня... Отделал...
Я попытался сесть на кровати, но и это оказалось невозможным – при первом же усилии боль будто бы вся сконцентрировалась около попы, и просто разрывала на части...
- Всё-таки порвал... – я и не заметил, как произнёс это вслух.
- Билл... – Том опустил голову на простыню около меня, всё так же сотрясаясь в беззвучных рыданиях. – Я сам не знаю, что на меня нашло – я просто озверел, искалечил, изнасиловал своего родного и единственного брата... Боже, Билл... Я совсем не понимал, что творю...
- Том... – бесцеремонно перебил я его. – Сколько уже прошло?
- Неделя.– Срывающийся на шёпот голос. – Билл, мы не могли вернуть тебя в сознание неделю... Врачи говорили болевой шок... Я уже подумал, подумал... – эмоции опять перекрыли его с головой.
- Том, а я был в больнице?
- Нет, я не разрешил... Не разрешил Билл... Ты дома... У себя, со мной, да... Со мной... – невнятно объяснял брат.
- И ты был со мной всё это время? – я улыбнулся и слабо ухватил его свободными пальчиками ладони за руку.
- Был, Билл... Был с тобой... Только здесь... – он начал покрывать мою ладошку мелкими поцелуями.
- Том... – я провёл по его щеке. – Спасибо тебе...
- Всё ради тебя... – это были последние слова, которые я услышал, погружаясь в долгожданный спокойный оздоровительный сон...
5.
«...You took my heart, deceived me right from the start.
You showed me dreams, i wished they would turn into real.
You broke your promise and made me realise...It was all just a lie!
Could have been forever, now we have reached the end...»

*Спустя 3 недели*
Казалось, что за эти три недели я успел побывать в раю.
Том носился со мной как верный родитель, как провинившийся щенок, как нашкодивший ребёнок. Он не сводил с меня глаз, следил за каждым движением, за каждым приёмом таблеток или выполнением других процедур.
До той поры, пока доктор Зидман не сообщил мне, что я абсолютно здоров и могу смело приступать к продолжению той жизни, которой жил раньше... Брат воспринял это буквально, и, улыбнувшись мне на прощание, исчез бесследно на несколько часов, не давая о себе ни слуха, ни духа...
Опять оставил, опять бросил, опять покинул. Опять всё встало на свои места...
Чёрные тучи за окном, будто в подтверждение моих мыслей, подплыли всё быстрее от поднявшихся порывов ветра... Когда-то
всё начиналось с этих туч, так почему бы и не закончить на них же?..
Я глубоко затянулся, и прошептал, выдыхая дым:
- Пора уже закончить эту игру. Надоело быть всё время проигравшим... Нужно собраться и сделать, наконец, то последнее усилие, которого все так ждут от меня... Пора подвести черту.
Чёрную и жирную.
Холодный металл пистолета прислонился к моему виску, а я всего лишь ещё раз вдохнул сигаретный дым, чертя невидимую линию дулом пистолета на своей аристократически бледной коже... Руки не дрожали, кровь не бурлила. Я был на удивление спокойным.
Я затушил сигарету в пепельнице, в последний раз взглянул на нашу с Томом детскую черно-белую фотографию... И...
- Покажи мне свои сны, Томас... – едва слышно, в темноту, в пустоту...
- Может быть, ты сначала покажешь мне свои, Билл?..
Пистолет вывалился из руки, и я откинулся в кресле, закрыв глаза. Чёрт...
Том подошёл сзади, обнимая меня за плечи, и тихо шепнул мне на ухо, обдавая горячим дыханием:
- Что за игры, котёнок?.. Тебя нельзя оставить ни на минуту. Даже если это время уходит на подготовку твоего сюрприза... Может, дашь мне ещё один шанс сыграть без маски?
Что мне оставалось, кроме как схватиться за его ладони, прижать к своим губам и просто дать волю слезам...
6.
«…Our love is right now... So don't close your heart.
I've been waiting all my life for this moment of our love...
Just let me love you, and i'll learn to love you right...
We live only for this moment, for this moment of our love…»
- Это всё только для тебя... – прошептал Том мне на ушко и мягко взял за ладонь, направляя к спальне.
Спальня была сплошь усыпана лепестками тёмно красных роз одного оттенка, пропитана какими-то сладкими запахами, ранее мне не знакомыми... Приглушённый красноватый свет от ламп, искрящееся шампанское в высоких бокалах... Сколько романтики на меня одного.
Время шло, мы и не заметили, как часы в гостиной пробили 12 раз... А вроде бы только что было 7. Мы с Томом уже успели изрядно опьянеть, так как бокалом шампанского у нас дело было не закончено... Оба расслабились, поговорили о тысяче мелочей, вспомнили детство... Я лежал у Тома на коленях и перебирал его свисающие дреды, думая о том, что всё же чудеса есть...
- Билл, а, помнишь, бабушка нам рассказывала, что в 12 ночи случаются всякие чудеса? – засмеялся Томас.
- Помню. И верю. – Абсолютно серьёзно ответил ему я.
- Знаешь... – Он поднял меня в сидячее положение, посадив рядом с собой. – И я тоже хочу поверить. Можно?.. – он улыбнулся одними уголками губ.
- Можно... Сегодня тебе можно всё... – я поймал губами его поцелуй, в который, наверное, мы оба вложили всю ту нежность, ласку и страсть, копившуюся в нас годами...
Его губы мягко целовали мои, а язычок ненавязчиво пробирался внутрь, играясь с моим пирсингом... Я растворялся в этом поцелуе, отдавая всю инициативу брату, и лишь тихонько постанывал от начинающего накатывать наслаждения... Нежного, невинного и совсем не знакомого.
Том медленно начал расстёгивать
пуговицы моей рубашки, но слегка дрожащие руки выдавали его волнение, и больше чем с четырьмя первыми маленькими заклёпочками он не смог совладать, начав просто стягивать тонкую рубашку с моих плеч...
- Какой же ты... Красивый... – он начал целовать моё оголившееся бледное плечико, постепенно переключаясь на шею и грудь... Наконец, сбившееся дыхание стало выдавать возбуждение Тома, и, тихо извинившись, он просто разорвал рубашку на мне, укладывая на кровать и заводя мои руки вверх, попутно оказываясь сверху.
Когда его влажный язычок начал играть с моими отвердевшими сосками, я просто перестал контролировать себя – стоны рвались наружу, не желая томиться внутри. Ладони Томаса нежно гладили мою грудь, а сам он поцелуями опускался всё ниже и ниже, заставляя меня дрожать под каждым его прикосновением... Он быстро избавился от своей одежды, совершенно не стесняясь меня, а затем провёл ладонью по моему возбуждению через джинсы и поднял на меня горящие страстью глаза, в полумраке казавшиеся совсем чёрными:
- Тебе не кажется, что они мешают?.. – братик улыбнулся. На слова не хватило дыхания, и я просто кивнул ему в ответ.
Том медленно спустил с меня джинсы, покрывая бедра поцелуями, и нежно начал массировать мой почти полностью вставший член через боксеры....
- Малыш, ты разрешишь мне?.. – Том заметил моё смущение и полное незнание того, что делать дальше.
- Давай... – я с удовольствием предоставил брату право командовать парадом.
- Сейчас, мой хороший... – Томас слез с кровати, взял что-то в тумбочке и вернулся обратно. – А теперь просто доверься мне... Как сможешь... – он снова поднял на меня виноватый взгляд.
- Конечно, Том... – я улыбнулся.
- Раздвинь ножки пошире, Билл. – Он опустился вниз, обхватывая мой требующий ласки член. – Осталось чуть-чуть потерпеть и снова взлетишь. Обещаю...
Том начал покрывать жаркими поцелуями бёдра, медленно подбираясь горячими пальцами к моей дырочке... Открыл тюбик, смазал два пальца прозрачной субстанцией и начал слегка надавливать внутрь... Дискомфорт, но не боль... Я поёрзал на его пальчиках и вот, наконец-то, он дотронулся до волшебной точки внутри меня, заставив меня вновь сорваться на стон и начать жестче насаживаться на его пальцы.
- Пожалуйста...
- Тссс, маленький, не торопись!
- Я не могу уже больше... – шепчу я в экстазе, чувствуя в себе уже три его пальца.
- Хорошо... Терпи, Билл. И доверься мне. – Он высунул пальцы и поднялся на колени. - Расслабься.
- Том, ну же... – простонал я в нетерпении, сильнее разводя ножки в стороны...
- Всё для тебя. – Произнёс брат и начал медленно входить, приставив головку к моему входу. При первом надавливании мышцы невольно сократились, но я заставил себя расслабиться и впустить Тома дальше. Казалось, время остановилось, а Том аккуратно продолжал входить, поддерживая меня за бёрда.
- Всё, малыш... Вот и всё – самое страшное позади, – выдохнул он через несколько секунд, войдя полностью. Том постепенно начал двигаться, то и дело ненароком задевая прост
ату и ища тем самым нужный угол.
Через несколько секунд он имел меня буквально в бешеном темпе, закинув одну мою ногу себе на плечо, и то и дело срывая с моих губ восхищённые вздохи и стоны... Я терялся в своём наслаждении, умоляя его быть быстрее, сильнее и резче...
Ещё пара минут и я понял, что конец совсем близок, затрясся в предоргазменной судороге, прижимая брата к себе и беспрестанно повторяя его имя:
- Том, Томас... ТООООМ!.. – оглушительно закричал я, изливаясь себе на живот. Том не заставил меня ждать, и буквально в следующее мгновение я почувствовал тёплую сперму, разливающуюся внутри меня...
- Я люблю тебя... Том, я люблю тебя... – в полубреду шептал я, прижимаясь к нему всё сильнее, даже не пытаясь отдышаться...
- Мой Билли... Спасибо тебе... – наконец-то я чувствовал себя по-настоящему счастливым и защищённым. Только в его объятиях...
Заснули мы под тихий треск догорающих свечей, всё так же на себе ощущая неповторимую атмосферу секса.
7.
«…All of my memories keep you near.
In silent moments imagine you here.
All of my memories keep you near.
Your silent whispers, silent tears…»

Я проснулся от совсем нежданного после такой бурной ночи и страсти ощущения холода и одиночества... Проснулся лишь оттого, что его не было рядом, он не сжимал меня в своих объятиях, я не слышал его мерного дыхания, я не чувствовал неповторимый запах его кожи...
- Том?.. – вопрос в воздух, не требующий ответа... Опять он ушёл... Но я даже почему-то был внутренне готов к этому, ожидал этого... Я понимал, что один раз – совсем не значит на всю жизнь...
Я глубоко вздохнул, глотая вновь подступившие к горлу слёзы, и ещё раз разочаровался в своей судьбе, в своих чувствах... Спешно оделся и вышел из дома, хранящего в каждом своём углу какое-то воспоминание о годах, проведённых с Томом здесь бок о бок. Только не сейчас. У меня ещё будет время пострадать.
Я вышел из дома и направился в старый парк.
Я медленно шёл по аллее, загребая листья ногами, то и дело укутываясь в короткий плащик, ни на каплю не защищающий от порывов сильного ветра.
Я встал около центрального пруда и загляделся своим отражением в воде... Слёзы, выступившие на глазах, помутнили изображение, но всё же я успел увидеть в тёмной воде пруда те самые чёрные тучи, бешено мчащиеся на север... Опять эти тучи...
Я глубоко вздохнул, и собирался было уйти, как услышал сзади себя самый родной в мире голос:
- Билл!.. – я резко обернулся и тут же утонул в объятиях брата, гладившего меня по голове и не дававшего даже поднять на него взгляда.
- Я люблю тебя, мой маленький... И просто не смогу без тебя. – Он нежно посмотрел на меня и приблизил свои губы к моим. – Извини, что так поздно это понял, но я должен был подумать...
- Теперь мы всегда будем вместе? – я крепко вцепился в его плечи, ища в его тёмных глазах ответ.
- Всегда. Обещаю. – Прошептал мне Том, смахнул слезинку с моей щеки и нежно-нежно поцеловал.
А эти чёрные тучи... Пускай плывут, пускай уходят.
А завтра в нашей жизни в
ыглянет долгожданное солнце.
Я знаю. Мы знаем.

The end.